Утро начинается с… Утро вообще начинается? По мнению Яна, оно всегда медленно перетекает из ночи, которую в свою очередь начинает вечер, и так по той самой спирали истории Гегеля. Хотя анализировать свой быт мужчина не собирался – слишком высокий темп, слишком мало времени для этого. Даже нет времени, чтобы съездить домой поспать и поесть, лучше выспаться на диване в зоне отдыха, где редко кто бывает вне обеденного перерыва. Но в этом есть и свои плюсы: главный любитель куда-либо опаздывать Ян Сундберг оказывался на рабочем месте раньше, чем кто-либо из самых пунктуальных сотрудников «вечернего листка». Хотя по соседству располагалась еще одна газета, не менее известная, чем та, в которой работал швед, хотя обладающая более чистой репутацией.
- Опять ты здесь спишь, - над почти проснувшимся мужчиной высился вечно приходящий с утра пораньше бильд-редактор. Ян лениво открыл один глаз, потом поморщился и закрыл лицо руками, отвернувшись к спинке дивана.
- Вилли, умеешь же ты появляться, - наигранно обиженным тоном протянул блондин, всей своей душой проклиная неудобный подлокотник, из-за которого (и совсем не потому, что швед спал в неподходящем для этого месте) теперь у него болела шея. Хмыкнув,  бильд-редактор потопал к своему рабочему мосту. А Сундберг, еще немного поворочавшись, все-таки решил начать еще один рабочий день с путешествия на местную кухню, отличавшуюся от обычной пустой комнаты разве что кофемашиной, странными фотообоями и какими-то коробками с хлопьями, которые сюда приносили другие сотрудники. Покушаться на чужое добро блондин не собирался, поэтому, позевывая и поправляя помятую рубашку, он ждал, когда же его кружка наполнится до ужаса обычным черным наптком.
- Доброе утро, мистер Сундберг, - мимо кухни прошмыгнула женщина из рубрики сплетен, которые обычно присылали читатели.
- Доброе утро, миссис Ларссон, - вытягивая свою кружку из-под «каркающего» последними каплями кофе аппарата, сказал Ян, даже не оглянувшись на прошедшую журналистку. Кажется, это был единственный человек, которого он все еще называл по фамилии, хотя порой мог и обратиться к ней просто «Элла». Зависело от ситуации.
С помощью кофе, пришедших на работу подчиненных и ушедшего в режим сна ноутбука швед смог настроиться на привычный лад.
- Чарли, я тебе глаз на жопу натяну, если ты еще раз мое обращение так пихнешь в номер! – все было как обычно. Даже крики из одного конца редакции в другой с постоянным перемещением источника, успевшего сгонять в свой кабинет и переодеться, не сильно волновали тех, чьи имена еще не звучали зале.
- Давай мы еще с тобой поспорим, где это лучше смотрится! На лбу это у тебя лучше смотрится! – размахивая рукой, Ян пытался переспорить того самого Чарли, стоя за спиной активно печатающего корреспондента, недавно вернувшегося из Норвегии и составляющего путеводитель по его окраинам. Идеальный он был человек, никогда не лез не в свое дело, за что его уже можно было хвалить, не глядя на великолепные способности.
- Ай, да хватит уже! Возьми в моем кабинете старые выпуски за прошлый месяц и притащи сюда. Все! - непроизвольно кивнув головой в сторону, Ян закончил дискуссию и пристроился к создателю путеводителя со своим ноутбуком, быстро подключив его к общей сети. Мужчина из неразговорчивого замкнутого корреспондента сразу превратился в комок идей, предложений и высказываний, которые самым настоящим водопадом посыпались на Яна. Тот с живым интересом выслушал подчиненного и принялся набрасывать какие-то варианты на своем компьютере, одновременно обсуждая некоторые поправки. Стараясь как можно точнее показать то, что редактор хочет увидеть в итоге, Сундберг активно терроризировал клавиатуру и без того пострадавшего от чрезмерной работы ноутбука. Корреспондент тоже делал пометки на своем устройстве и чиркал что-то в блокноте, иногда лишь поправляя свои сползшие на кончик носа очки.
Стоя за поднятым чуть выше пояса столом, мужчины перебрасывались идеями, полностью погрузившись в работу. От усердия, с которым он разрабатывал примерный набросок макета, Ян даже высунул язык и нахмурил брови, иной раз тыкая локтем в бок журналиста, чтобы тот оторвался от своих планов и записок.