Утро. Сонный и недовольный Бьёрн шагал неверной поступью по проторенной годами тропинке, уходившей вглубь острова. Впереди него бежал его пес, бульмастиф тигрового окраса. Он деловито обнюхивал кусты черничника и высохшие за зиму заросли редкого пролеска, то и дело останавливался возле стволов сосен, тыча носом в одному ему видные норки под их корнями.
- Идем, Юсси... ну что ты там роешь? - бурчал Бьёрн, не предпринимая при этом никаких попыток к тому, чтобы ускорить свой шаг и уж тем более перейти на легкую трусцу, чтобы окончательно сбросить сон.
Прозвенел телефон, предусмотрительно захваченный с собой. Будучи один на острове, Нордланд никого к себе не ждал, телефон был единственной связью с внешним миром, начинавшимся там, за скрытым туманом фьордом.
- Нордланд...
- Эй, как дела. Арквуд говорит.
- А, это ты, Арквуд. Нет, сейчас не могу, я не дома. Посмотрю когда вернусь.
- Это важно. Ты же не хочешь упустить такие вкусные плюшки, Нордланд.
- Сказал, позже.
- Кстати, ты помнишь тетушку Кристу?
- Не забыл. А что?
- Да прикольная вещь с ней. Она вдруг позабыла о дне свадьбы. Дядя Ингвар был вне себя от счастья.
- Еще бы, - выдохнул Бьёрн, поднимаясь по крутому склону на вершину скалы, - Я бы тоже на его месте порадовался, в кои веки ему не пришлось искать глупые подарки к юбилею и выдумывать отговорки.
- Да. Но ты понимаешь, о чем я? Она забыла про дату их свадьбы. Напрочь. Все позабыла. Церемонию. Имена свидетелей. Даже священника, который их поженил, - голос на другом конце звенел так громко, что чайки, облюбовавшие вершину скалы в качестве места для утренних посиделок, с шумом захлопали крыльями и взмыли вверх, оглашая округу пронзительными криками.
- Ты все еще гуляешь? Черт, Бьёрн, это серьезно.
- Если у нее амнезия или болезнь Альцгеймера, то что я могу сделать? Сколько ей, кстати, уже?
- Не так уж много, если ты о том. Семидесяти нет еще. И это не амнезия. Она прекрасно помнит, что дядя Ингвар дарил ей в средней школе. И медовый месяц она тоже помнит.
- Ну... не так уж все плохо тогда.
- Но странно это. Понимаешь, как будто из фотоальбома целую страницу вырвали. Стерли, - не унимался его друг.
- Это по твоей части. Ты любишь истории сочинять, вот и сочини ей что-нибудь вместо этого...
"Сочинить историю... странно," почему-то образ вырванного листа из фотоальбома зацепил воображение Бьёрна. Он уставил задумчивый взгляд в туманную дымку, окружавшую остров со всех сторон, пытаясь разглядеть рассветные лучи.
- Бьёрн, ты еще там? - из телефонного динамика послышался нетерпеливый голос.
- Здесь, - нехотя оторвался от созерцания Нордланд.
- Посмотри, что я прислал тебе. И перезвони мне.
- Оки доки, - ответил Нордланд и сунул телефон в карман куртки.
Обрывки сказанных кем-то до этого слов, фразы, услышанные им на пароме истории рыбаков, прочитанные газетные статьи мелькали обрывочными кусками в его памяти, то вспыхивая, то угасая. Какая-то невидимая нить, паутинка, удерживала их вместе. Что-то было связующее все их вместе. Ниточка из слов. "Забыла", "стерли", "страница вырвана напрочь" - он уже слышал это, но из разных историй, от других людей, некоторых из которых он даже не знал и никогда прежде и после того не встречал.